Рим должен пасть - Страница 36

Ближайший грек, совершив кувырок, последовал за своим другом, также со всего маху врезавшись головой в каменную стену. Раздался хруст — кажется, он сломал шею. Наблюдавшие за дракой барышни взвизгнули. Третий нападавший, здоровенный детина, на две головы выше нехилого Федора, резко взмахнул ножом и чуть не подрезал его. Лезвие распороло жилетку сбоку, но до ребер не достало. Сержант перехватил руку с оружием, зажал и взял на излом в локтевом суставе. Детина взвыл так, словно ему в задницу засунули раскаленный лом и три раза провернули. Чайка оттолкнул визжащее тело — теперь он был не опасен, и взялся за последнего.

Этот невысокий, оказался проворен, как обезьяна. Федор загнал его в конец улицы, где тот долго прыгал вокруг повозки с глиняными кувшинами, перегородившей дорогу почти намертво, размахивая ножом и что-то крича. Наверняка: «Не подходи, сука, а то порешу». Но сержанта эти вопли не испугали — и не такое слышал. Сначала он вмазал ногой слишком близко подобравшемуся греку по коленной чашечке, лишив того подвижности, а потом провел прямой в солнечное сплетение. Когда же клиент уронил руку с ножом, с разворота въехал ногой по голове так, что грек, выпустив нож, рухнул под повозку и больше оттуда не показывался.

Федор вернулся и неторопливо осмотрел поле боя, оставшееся за ним. Двое были похожи на трупы и лежали без движения, третий убежал — его вопли раздавались в доброй сотне метров от места схватки. Четвертый отдыхал под повозкой. Остались только миловидные пьяные гречанки, которым Федор распугал всю клиентуру. Но они и не думали убегать, а, повизжав немного для порядка, вдруг приблизились к удивленному сержанту и стали его поглаживать, ласково хватая за руки и пытаясь заглянуть в глаза. Они тоже видели его кошелек и, похоже, теперь рассчитывали на компенсацию за всех четверых.

Федор даже оторопел. Нет, в другой раз он, может, и согласился бы, тем более, что девчонки при ближайшем рассмотрении выглядели, чудо, какими хорошенькими. А сержант к женщинам с самой армии еще не подходил. Но, как-то все случилось не так.

— Не сегодня, барышни, — устало улыбнулся морпех, вежливо отодвигая красавиц рукой. — Я не в настроении.

И ушел вниз по улице, стараясь не оборачиваться на прелестниц, завлекавших его призывными взглядами.

На рассвете, как и обещал, явился Акир. Собрал всех, и они отправились в обратный путь в Пирей. Сидя рядом с приказчиком Магона на передней повозке, Федор разглядел в ней какие-то амфоры, полуприкрытые сеном — не то с оливковым маслом, не то с вином. «И когда только успели купить, — удивился Федор, — времени же совсем не было».

— Ты, вижу, вчера время не зря потратил, — заметил Акир, увидев порезанную жилетку сержанта. — Наверное, у женщин?

— Нет, — удивил его Федор. — Ходил на храм смотреть.

— Ночью? — не поверил своим ушам приказчик и добавил. — Ночью в Афинах с кошельком на поясе лучше не гулять. Даже рядом с храмом.

— Это я уразумел, — кивнул Федор, — но очень хотелось посмотреть. Нельзя ли, кстати, разжиться новой жилеткой? А то в этой неудобно ходить.

— Для спасителя жизни нашего хозяина мы что-нибудь придумаем, — сообщил Акир, погоняя разомлевших от жары лошадей.

Перед повозками вышагивали солдаты Карфагена, а сам сенатор ехал впереди всего импровизированного войска, отягощенного обозом, рядом с каким-то неизвестным долговязым всадником в богатой тунике, украшенной по краям золотисто-черными узором.

— Кто это? — поинтересовался у Акира сержант, увидев новое лицо.

— Кимон, — проговорил в полголоса приказчик, — афинский сенатор. Он едет с нами в Карфаген на переговоры. Хозяин давно его зазывал и вот теперь, узнав, что мы стоим на якорях в Пирее, Кимон решил принять предложение. Тем более, что пора определяться.

— С чем определяться? — не понял Федор. — С кем он будет дружить и за кого воевать?

— Не кричи так громко, — предупредил Акир и, оглянувшись по сторонам, словно дорога в Пирей могла быть небезопасна, добавил. — Он едет для торговых переговоров.

— Ну-ну, — кивнул сержант, — для торговых, так для торговых.

На одной из промежуточных остановок, где для сенаторов разбили шатер, Магон подозвал Федора к себе. Рядом с шатром стоял командир отряда пехотинцев. Его лицо показалось сержанту немного знакомым. И когда Чайка подошел, слегка поклонившись обоим сенаторам, Магон представил их друг другу, сообщив неожиданную новость.

— Федор, дальше ты поплывешь на другом корабле, — перевел ему Акир, — так хочет сенатор. В порту ты перейдешь на борт квинкеремы, которой командует капитан Итон, а Гискар, командир пехотинцев, проводит тебя к нему.

Воин едва заметно кивнул, на его загорелом лице не дрогнул ни один мускул. Серые глаза взирали на Федора из-под массивного шлема совершенно бесстрастно. Хотя, казалось, что Гискар делает над собой усилие. «Где же я его видел»? — снова подумал Федор и вдруг вспомнил. Этому парню он от души заехал в ухо, предварительно сорвав с него шлем и выбив из рук меч, когда их с Лехой пеленали на борту корабля. А друг Гискара вырубил его самого.

— В твоей каюте оставшуюся часть плавания будет жить наш гость из Афин, — закончил приказчик. — Гискар найдет тебе место у себя на корабле, а по прибытии в Карфаген ты дашь свой ответ.

«Да, — мысленно вздохнул Федор, — этот найдет».

— Что ж, — кивнул сержант, глянув в глаза Магону, поглаживавшему бороду и словно ждавшему, что сержант даст ответ прямо сейчас, — надо, так надо.

Вернувшись вечером в порт, Федор посетил свой тесный кубрик. «Да, — подумал морпех, — видно, на военных кораблях и в самом деле с местом напряг, раз сюда поселят целого сенатора».