Рим должен пасть - Страница 16

К оглавлению

16

— Про тот, при котором виселицы тебе можно не бояться. Потому, как нас обоих просто в рабство продадут.

— Я в рабстве не смогу, — ответил Леха. — У меня характер не тот. Я сбегу.

— А куда ты денешься, если тебе сухожилия подрежут? — успокоил его начитанный сержант. — Или, например, глаза выколют?

— А что, могут? — не поверил Леха.

— Запросто, — подтвердил Чайка. — Нравы тогда были веселые. Покруче, чем в Гуантанамо, люди на пленных отрывались.

Тут с палубы раздался уже знакомый свист и сразу вслед за ним мягкий толчок. Движение судна замедлилось, а затем и вовсе прекратилось. Вместе с движением замерла и качка. Мощнотелая квинкерема остановилась, судя по всему, уткнувшись носом в какой-то причал. С плеском рухнули в воду якоря.

Друзья прислушались к происходящему над их головами. Одни звуки наверху сменились другими. По палубе кто-то забегал, застучали подошвы сандалий по лестницам, во многих местах пронизывающим большой пятипалубный корабль. Послышался разговор на неизвестном наречии. Федор напрягся. Все это походило на съемки исторического блокбастера. И выглядело бы занимательно, если бы ты сам находился в уютном кинозале с бутылью лимонада и ведром воздушной кукурузы, похрустывая сладкими хлопьями в ожидании увлекательной развязки. А не лежал избитым и связанным на дне боевого судна, которое бороздило воды неизвестно какого моря неизвестно с какой целью. И судьба твоя не висела бы сейчас на волоске.

Новый скрип возник совсем близко. Дверь отворилась, в узкий кубрик протиснулись два стражника в доспехах, шлемах с гребнями из перьев и короткими мечами в руках. Ближний воин опустился на одно колено, резким толчком перекатил Федора на бок и распорол веревки на ногах. Затем проделал то же самое, но осторожнее, с Лехой. Встал и красноречиво взмахнул мечом в сторону двери.

— Вот сейчас и посмотрим, кто из нас где, — пообещал Федор, с трудом поднимаясь и разминая затекшие ноги. А придвинувшись к двери, попросил на всякий случай. — Ты только погоди, не делай резких движений.

— Каким местом? — огрызнулся морпех. — У меня даже голова затекла.

Глава четвертая
Снова в Крыму

По узкой деревянной лестнице, ужасно скрипевшей при каждом шаге, они миновали несколько палуб с отдыхающими гребцами в набедренных повязках и поднялись на верхнюю. Лестница эта, где с трудом могли разойтись два вооруженных воина, судя по всему, находилась как раз над килем, ближе к корме. А корабль, как ни крути, был самый настоящий. Длинный деревянный корпус, борта с хорошо подогнанными досками, палуба с законопаченными щелями и мощные шпангоуты. Больше ничего Федор заметить не успел. Его пинками выгнали наверх.

Оказавшись там, сержант зажмурился от яркого солнечного света, а немного попривыкнув, стал разглядывать окружающую обстановку. Леха тоже щурился. Они стояли на корме квинкеремы, рядом со второй мачтой. Паруса на корабле были спущены. Матросы заканчивали скатывать их в огромные рулоны. Позади пленников возвышалась какая-то натянутая на каркас из реек палатка или навес, под которым находилась шлюпка. Вдоль обоих бортов, на поручнях галереи, были развешаны овальные щиты. А впереди, чуть поодаль, сержант разглядел два устройства с системой рычагов для натяжения тетивы мощного лука на корабельных баллистах. Одно орудие было развернуто носом на левый борт, другое — на правый. Там же, у правого борта, несколько матросов прилаживали сходни. Судя по всему, корабль достиг конечной цели своего путешествия, и стоянка предстояла долгая.

Федор бросил взгляд на близкий берег, показавшийся ему знакомым. Низкая прибрежная полоса, через сотню метров постепенно переходящая в ярко-желтые скалы, разрезанные уходящим в глубь каньоном и покрытые сочной растительностью. В основном это были пихты с кривыми стволами, цеплявшиеся за каменистую почву, и можжевельник. Все эти растения источали дурманящий аромат под лучами яркого солнца. Погода стояла отличная. Загорай да купайся, если ты на свободе.

— Сержант, — неуверенно проговорил Леха, — а мы, кажись, опять в Крыму. Родная земля. Только одеты все как-то не по-нашему. Может, татары?

— Поглядим, — туманно ответил Федор, покосившись на охранников и продолжая озираться по сторонам.

Прямо перед скалами раскинулась большая пристань, сложенная из крепкого и, вероятно, продубленного бруса, с несколькими, грубо сработанными местами для стоянки судов, где надежно расположились и уже разгружались все торговые корабли этого странного каравана и еще пять неизвестных судов.

Похоже, они оказались в кипящем жизнью порту, зажатом с двух сторон горными отрогами. До Туапсе с его гигантскими сухогрузами, конечно, здешней бухте было далеко. Даже для грозных квинкерем причальные сооружения были низковаты. Но зато глубины в бухте хватало, это главное. А отсутствие механизмов восполнялось наличием мускульной силы — к грузовым кораблям протянулась живая цепочка из накачанных грузчиков, одетых только в холщовые штаны. Их голые спины, пока они поднимались по деревянным сходням, блестели на солнце, а когда возвращались обратно, уже были закрыты всевозможным товаром. Приседая под тяжестью, грузчики перетаскивали на берег какие-то тюки, ослепительно сверкавшие золотыми нитями, видимо, дорогие ткани и украшения. В том же направлении следовали огромные глиняные сосуды-амфоры с несколькими ручками, бивни слонов и еще множество различных предметов, разглядеть которые издали Федор просто не мог. Трюмы судов каравана постепенно опустошались.

16